Невидимый свет - Алексей Андреевич Попович

Мортимер и сам поражался тому, как девушка оживает, начинает выглядеть женственной, человечной. Это волновало его, наполняло душу трепетом, он словно стоял на пороге открытия какого-то неизведанного материка.

В кабинет Графа вошёл Морисс, по выражению лица которого, можно было понять, что он сегодня очень серьёзен. Ему хорошо было бы объяснить тот цирк в участке. Мортимер хотел лишь помочь, беспокоясь за судьбу человека, уже ставшего родным.

– Простите, что отвлекаю от работы, – начал Морисс виноватым тоном.

– Ну, что вы. Мне и самому надо с вами поговорить. Так что вы очень вовремя.

– Что ж, если вы о произошедшем, то вам, наверное, интересно знать, почему я вёл себя так агрессивно?

Мне понятна ваша позиция. Вы не сдержались и выплеснули все эмоции. Меня скорее интересует другое. Вы сказали во время драки, что Ритц обманывал Жули.

– Мне кажется, что нет лучшей жертвы, чем она. Бедная девушка поддалась обаянию этого…

– Довольно об этом. Лучше скажите мне, вас это тронуло как человека или же, как мужчину?

– Сейчас я именно как мужчина испытываю к ней симпатию. Это уже не выйдет скрыть. Тот поступок вызван моим гневом к её обидчику.

– Боюсь, она не оценит то, что вы устроили такую потасовку.

– Поймите, я это сделал не просто так. Не будь во мне уверенности, что это правое дело.

– У вас сейчас есть шанс. Не думаю, что представится ещё. Если упустите свою удачу, то всё останется как прежде. Она ведь наверняка ждала, что вы признаетесь ей. Думаю, она не станет делать первых шагов, к тому же её убеждение насчёт Ритца сильно. Думаю, вы должны объяснить ей всё сейчас. Расскажите правду об обмане Ритца. Она уже столько ждёт. Уже прошло время неопределённости, решайтесь.

– Я открыл в себе много нового. Таким я нравлюсь себе больше. Там, в участке, мне удалось стать самим собой. Я переродился.

– Рад за вас, дружище. Надеюсь, что эта перемена больше не доставит никому хлопот. Запомните мои слова насчёт Жули. Ждать больше нельзя, пусть она узнает правду.

Мортимер хоть и был поражён произошедшим за последнее время, всё-таки испытывал особое чувство. Это была радость за то, что мир становится настоящим. Он ненавидел маски, а теперь они потихоньку сходили с человеческих лиц.

Мальчишка невысокого роста забежал в кабинет, прервав размышления Графа. В руках у него была записка. Он положил её на стол и в ту же секунду помчался прочь. Это случилось так быстро, что Мортимер даже не успел отблагодарить его.

Граф движением руки подтянул к себе записку. Это было послание от Ганса, который уведомлял Мортимера о том, что обнаружил накопления Луиса в целости и сохранности. Выходит, Ритц не знал о деньгах или их не нашёл. Вину с него это не снимало, ведь всё описанное Клаусом уже сулило ему несколько лет заключения.

Мортимеру не давали покоя слова Ритца о том, что в архивах у Луиса есть что-то важное. Конечно, доверять подозреваемому не совсем правильно, но в его словах на этот счёт вроде бы не было лжи. Необходимо было точно убедиться в этом, изучив мемуары покойного.

Граф покинул кабинет и спешно помчался в лавку Луиса, взяв по дороге ключи у Шульца в участке. Это стремление напоминало какую-то детскую игру. Будто Луис спрятал что-то, а Мортимеру надо было это найти. И он с воодушевлением отдал себя этой забаве.

В лавке было жутко тихо, отчего кожа Мортимера покрылась маленькими точками. Он даже не дрожал, а скорее предвкушал значимость того, что он найдёт внутри. Все мемуары лежали стопкой, удивляться этому не приходилось, учитывая идеализм его друга. Сверху на папках были подписи и датировки.

Граф начал с самого первого труда, где описывались простейшие механизмы. Часы, маятники и спусковые крючки. Записи сразу привлекли внимание Мортимера, в них Камфольд описывал те чувства, которые вызывали у него созданные творения. Будто всё то, что он так долго и усердно хранил в душе, содержалось здесь, в этих строках.

И как Мортимер сразу не догадался? Луис вёл все эти записи, чтобы выражать свои чувства, которые он не мог дать увидеть людям во враждебном мире. Мир вокруг не устраивал его, он хотел изменить окружение, сделать лучше, чем было. Механизмы служили его светлой идее о преобразовании действительности. Возможно, в глубине дневников, он вынашивал нечто колоссальное, что позволило бы ему заявить о себе, как о личности.

Далее Граф взялся за вторую тетрадь. Он пролистал пару страниц и там заметил то, что его интересовало. Записи, касающиеся фигурки птицы:

«Идя по улице вечером, я совершенно случайно обнаружил птицу. Она была ранена. Крылья кем-то жестоко изодраны, видно она подверглась нападению более крупной живности или пострадала от людей. Я решил, что не смогу себя простить, если оставлю создание в таком ужасающем состоянии. Отнёс его в свою мастерскую. Бинтов у меня было полно, но толку от них особо не было. Птица ведь живое существо и станет вертеться. Так что, как я их завяжу, так она их и сбросит.

И тогда я задумался о том, что должен помочь иначе, под другим углом. Нужно укрепить её. Мой план сложен, поскольку ничего подобного никто не практиковал. Я сделал чертёж, взяв за основу контуры самой птицы. Сломанные крылья лишили её возможности летать. Выяснилось, что и шея птицы изодрана. Тогда мне вспомнились герои мои детства. То были рыцари. Для защиты они использовали броню, которую называют латы. Довольно надёжная система, проверенная пятьюстами годами рыцарских турниров и сражений. Но изготовить мне предстояло нечто в десятки раз меньше, но с такой же прочностью. Этакая броня для птицы.

Пришлось сделать конструкцию максимально лёгкой и комфортной, чтобы птица не испытывала дискомфорта в движениях. Броня крепится на всё тело птицы. Механизмы внутри обеспечивают его повороты головы, а также позволяют преодолевать небольшие лётные пространства. Стальной клюв позволяет ей эффективное хватать добычу и другие объекты, к тому же он отлично подходит как средство защиты. Клюв не мешает птице добывать пищу, а это значит, что пока у брони нет явных недостатков. Надеюсь, что в дальнейшем так и останется.

Мои наблюдения доказали, что птица быстро привыкает к этому. Панцирь не давит на спину, поскольку он очень лёгкий и удобный. В доспехах птица ведёт себя естественно, в какой-то момент перестаёт замечать его присутствие на теле. Мне бы хотелось применить моё изобретение где-нибудь, чтобы принести кому-то пользу, хотя я уверен, что различные виды могут проявлять совершенно отличные реакции. Ну а пока поищу ей применение в своей жизни. Может, попробую её в качестве почтовой птицы. Да и о расправе с вредителями забывать не стоит. Главное, что в ней осталось, это душа. Даже под стальными пластинами её не скрыть. Луис Камфольд. 18 октября»

Мортимер, изумлённо, обдумывал прочитанное. Выходит под стальным корпусом скрывается настоящая птица. Вот почему она так чудесно поёт. Видно тогда, когда её нашли, она сильно устала и почти не создавала звуков, отчего Ритц и Граф приняли это за поломку. Набравшись сил, она вновь запела.

Ещё больше Мортимера удивило то, как спокойно сидела в его кармане. Ведь уже полдня он держал её там. Птица, похоже, так привыкла к Луису, что не улетала от людей. Похоже, она была сильно утомлена и потому никуда не улетала. В кармане Мортимера был кусочек хлеба, который он положил на стол. Потом Граф вынул стальную кроху и поставил рядом. И с восторгом наблюдал.

Ему всё ещё не верилось, что всё это реально и перед ним живое существо. Птица тем временем сделала пару шагов, окончательно